BeSpaleva » Чт июл 08, 2010 9:09 pm
Agof писал(а):Дада всё очень такое прогрессивное повсюду и везде. Это если не считать что уже лет как тридцать прогрессив ушёл в мейнстрим и любая группа которую относят к какому либо жанру имеет кучу признаков прогрессива.
Agof » Пт июл 09, 2010 6:52 am
FreeSlave93 » Пт июл 09, 2010 10:00 pm
Agof писал(а):Дада всё очень такое прогрессивное повсюду и везде. Это если не считать что уже лет как тридцать прогрессив ушёл в мейнстрим и любая группа которую относят к какому либо жанру имеет кучу признаков прогрессива.
BeSpaleva » Пт июл 09, 2010 10:36 pm
FreeSlave93 » Сб июл 10, 2010 12:15 am
BeSpaleva писал(а):FreeSlave93, а можно поточнее. Я чот забыл. Как пишется по-родному?
BeSpaleva » Сб июл 10, 2010 3:45 pm
FreeSlave93 писал(а):BeSpaleva писал(а):FreeSlave93, а можно поточнее. Я чот забыл. Как пишется по-родному?
Я на прошлой странице ссыль на ласт фм кидал. Не заметил? Zeuhl
FreeSlave93 » Сб июл 10, 2010 3:56 pm
BeSpaleva писал(а):FreeSlave93 писал(а):BeSpaleva писал(а):FreeSlave93, а можно поточнее. Я чот забыл. Как пишется по-родному?
Я на прошлой странице ссыль на ласт фм кидал. Не заметил? Zeuhl
ЧТож, будем разбираться. Там одни японцы)
BeSpaleva » Сб июл 10, 2010 9:09 pm
FreeSlave93 писал(а):
Ну основатели жанра - не японцы вроде)) А там уж не знаю. http://en.wikipedia.org/wiki/Zeuhl - вот здесь список исполнителей, из Японии всего 2.
Hidden » Ср июл 14, 2010 11:50 am
Группа Porcupine Tree появилась в 1987 году как некая психоделическая, экспериментальная, прогрессивно-музыкальная отдушина для домашних студийных поисков Стивена Уилсона [Steven Wilson]. Вообще-то, Уилсон уже несколько лет занимался тем, что писал и играл музыку - этот не по годам развитый тинейджер, сам выучившийся играть на гитаре и клавишных, уже появлялся на кассетах таких групп, как Altamont и Karma и уже был весьма известен на лондонской музыкальной андерграундной сцене (те кассеты включали в себя ранние версии таких будущих композиций Porcupine Tree, как "Nine Cats", "Small Fish," и "This Long Silence").
В 1987 году Уилсон начал два проекта, которые и привели его в мир профессиональной музыки. Первый из них - это арт-роковое трио No-Man, основанное певцом Тимом Баунессом [Tim Bowness] и скрипачом Беном Коулменом [Ben Coleman] (No-Man существуют до сих пор с целым рядом альбомов в своей дискографии). Второй же начался фактически с шутки между двумя друзьями - Стивен и его друг Малкольм Стокс [Malcolm Stocks] придумали целую историю одной фиктивной "легендарной группы 70-х", сочинив при этом абсурдную дискографию и членов этого несуществующего коллектива - так появились Porcupine Tree. Для поддержание своей истории, Стивен записал несколько часов музыки, которую, якобы, играла эта выдуманная группа. Все это было всего лишь развлечением и ни чем другим более до того момента, пока однажды Стивен не составил кассету из этого материала, не назвал ее Tarquin's Seaweed Farm и не отправил людям, которые, как он считал, должны бы заинтересоваться в подобного сорта музыке. Одна из копий этой кассеты попала в руки издателей британского журнала Freakbeat Ричарду Аллену [Richard Allen] и Айвору Трумену [Ivor Trueman]. Стивен не знал тогда еще, что они задумали поднять собственную звукозаписывающую компанию. Так что, вопреки тому, что они дали весьма вялую рецензию в своем журнале на эту кассету, они пригласили Porcupine Tree записать трек для первого релиза студии - компиляции лучших, на их взгляд, подпольных британских психоделических групп. Это заняло еще где-то полтора года или около того, тем временем Стивен начал потихоньку продавать музыку Porcupine Тree, которая разрослась уже до двух кассет - он записал к тому времени еще один альбом The Nostalgia Factory, оба альбома содержали красочный буклет с историей группы и прочей придуманной информацией. Оба альбома вызвали определенный интерес на андерграундной сцене Британии и вскоре новый лейбл Delerium, создавая собственный альбом-компиляцию A Psychedelic Psauna, поместил на него композицию Porcupine Tree Linton Samuel Dawson. Потом Delerium переиздали два первых альбома Porcupine Tree, а Стивен Уилсон стал первым музыкантом, который подписал контракт с этим лейблом. Первоначальный план лейбла подразумевал выпуск обоих кассет в виде двойных дисков, но Стивен настоял на том, чтобы собрать из них один двойной альбом On the Sunday of Life..., который стал третьим релизом на Delerium (остальной материал был выпущен позже расширенным синглом Yellow Hedgerow Dreamscape). On the Sunday of Life... появился в начале 1992 года небольшим тиражом в всего в тысячу копий, но зато отличался пышным оформлением. Альбом вызвал определенный резонанс в прессе и среди общественности, поэтому было решено переиздать альбом дополнительным тиражом. Среди прочих композиций, на альбоме можно услышать классическую для Porcupine Tree композицию, часто исполняемую позже на концертах - Radioactive Toy. К 2000 году альбом On the Sunday of Life... насчитывал более 20,000 проданных экземпляров.
Пока все это происходило, Стивен Уилсон в составе трио No-Man подписал контракт с лейблом One Little Indian и начал выпускать один за другим бурно приветствуемые критиками альбомы. Благодаря успеху No-Man, Стивен стал полностью профессиональным музыкантом, что позволило ему уделять больше времени своему сайд-проекту. Первый альбом Porcupine Tree был по большому счету, данью памяти любимой музыки 60-х и 70-х, но Уилсон понимал, что для настоящего успеха нужно двигаться дальше, исследовать новые современные музыкальные пространства. Первыми плодами этих исследований стал 30-минутный амбиентно-трансовый трек в духе The Orb и Future Sound of London с болтовней, пропагандирующей LSD в духе 60-х. Композиция стала андерграундным хитом, достигнув независимой Top-20, к тому же она прекрасно иллюстрировала как распад стилистических границ сформировал лучшую музыку 90-х. Трек Voyage 34 был записан с перспективой для будущего двойного альбома Porcupine Tree Up the Downstair. Но получилось так, что когда в середине 1993-го пришло время для выпуска альбома, сингл решили на него не включать, что значительно облегчило пластинку и она появилась в виде одиночного диска. Вообще, Up the Downstair был принят с восхищением. Журнал Melody Maker назвал его "психоделический шедевр: один из альбомов года". Альбом продолжил идею слияния танцевальной и рок музыки, на нем впервые появились два будущих члена группы Porcupine Tree - Ричард Барбиери [Richard Barbieri, ex-Japan] и Колин Эдвин [Colin Edwin].
В ноябре 1993 года Voyage 34 был переиздан в качестве сингла с бонусом в виде ремикса Astralasia. Ни разу не попав в радио-эфир, композиция на 6 недель заняла свое место в инди-чартах и стала классической темой в жанре чилл-аут (chill-out).
Популярность Porcupine Tree росла и уже нельзя было игнорировать проведение концертов, но для этого нужна была постоянная группа. Таким образом, в декабре 1993 года группа Porcupine Tree стала концертной группой, в которую вошли Стивен, Колин Эдвин (бас), Крис Мейтланд [Chris Maitland] (барабаны) и Ричард Барбиери (клавишные). Все три новых члена группы уже работали раньше со Стивеном в прежних проектах и все три музыканты были прекрасными музыкантами, идеально подходящими под звук и направление Porcupine Tree. Новый состав моментально нашел взаимопонимание, что замечательно проиллюстрировано на концертном альбоме Spiral Circus (который выйдет на виниле в 1996 году). На альбом музыканты поместили записи, сделанные во время трех первых своих выступлений, включая сессии для BBC Radio One Марка Рэдклифа - первого поборника группы.
Новая музыка всегда меняется. Следующий альбом должен был выйти не раньше 1995, а ему уже предшествовал классический сингл "Stars Die / Moonloop", эти две композиции, записанные во время работы над альбомом, стали первой иллюстрацией новых характерных особенностей группы. Последующий альбом The Sky Moves Sideways оказался обширным звуковым ландшафтом мелодических и амбиентных рок-экспериментов, но представлял собой некий перевалочный пункт между тем, что группа делала до этого и тем, что стала делать после. Большую часть пластинки занимает 35-минутный титульный трек, который Стивен изначально вообще собирался сделать длинной в весь альбом (альтернативная, расширенная версия этой вещи была помещена в ремастеринге этого альбома 2004 года). Альбом вновь попал в чарты NME, Melody Maker и Music Week. Вместе с расширенным синглом Moonloop, альбом оказался первым изданием Porcupine Tree в США (осенью 1995 года) и пользовался успехом по обе части Атлантики. Группа даже устроила турне в поддержку пластинки и, кроме Британии, выступила в Нидерландах, Италии и Греции. Частично из-за того, что, по большому счету, The Sky Moves Sideways был наполовину сольным альбомом Стивена Уилсона, группа Porcupine Tree вскоре отправилась в студию, записывать свой первый по-настоящему "групповой" альбом и работала над ним практически весь следующий год, создавая более претенциозный и плотный звук.
В мае 1996 года появились первые отголоски этой работы - сингл "Waiting", который попал не только в независимые рейтинги, но и в национальный Британский Хит-Парад и крутился по радио всей Европы. За ним последовал первый альбом, отражающий весь концертный потенциал коллектива - Signify. На этом альбоме группа совместила самые разнообразные стили от рока до авангарда, но не примкнув ни к одному из них. После выхода пластинки, на группу обратили внимания самые разнообразные, в том числе и крупные средства массовой информации, тем самым сделав группу значимым явлением для музыкального андерграунда. Да и сами музыканты, равно как и их фанаты, соглашаются с тем, что Signify - лучший альбом группы. После него Porcupine Tree отправились в успешный европейский гастрольный тур. Кстати, импровизации, записанные в процессе создания Signify через пару лет были выпущены отдельным альбомом - Metanoia.
Популярность Porcupine Tree за границей в 1997 году росла и росла, так, в марте, они отыграли три концерта перед тремя тысячами зрителей в Риме. По мотивам этих выступлений вышел концертный альбом Coma Divine. Этот релиз стал, своего рода, прощанием с лейблом Delirium Records, которые уже не могли удовлетворять растущим потребностям группы, выходившей на мировой уровень. В конце 1997 года все три первых альбома Porcupine Tree были переизданы, а чуть позже дошла и очередь до Signify, над этим поработала американская контора Майлза Коупленда ARK 21.
Стивен, Ричард, Колин и Крис провели весь 1998 год в записи пятого студийного альбома коллектива, выход которого показал, что группа двинулась в направлении более песенно-ориентированного материала. Во время записи музыки для новой пластинки, у Porcupine Tree не было никакого контракта на его выпуск, но в уже в конце года им сделали заманчивое предложение, от которого они не смогли отказаться люди из компании Snapper/K-Scope и в марте 1999 года в свет появилась новая пластинка Stupid Dream, после которой последовал продолжительный тур по Британии, Италии, Греции, Голландии, Бельгии, Швейцарии, Германии, Франции, Польше и США. Три композиции с этого альбома - Piano Lessons, Stranger By the Minute и Pure Narcotic получили большое признание на мейнстримовых радиостанциях США и Британии, а также некоторое время бороздили как независимые, так и мажорные таблоиды. Хотя новая пластинка и отпугнула своей "попсовостью" многих старых поклонников группы, новый облик коллектива привлек новых почитателей, а уровень продаж значительно повысился.
Время, пока группа искала новый контракт даром не пропало и несколько месяцев спустя группа уже была готова записать новый альбом, посвященный смене тысячелетия, который был готов к февралю 2000 года. Сделав при помощи Дэйва Грегори из XTC струнные аранжировки, Porcupine Tree на новой пластинке под названием Lightbulb Sun показала всем смесь саундскейпов, песен и роковой энергетики альбома Stupid Dream, но в более органичной и мощной форме с еще более уверенным звуком. Альбом был выпушен в мае 2000 года, его выходу предшествовал сингл Four Chords That Made a Million, а аншлаговым концертом в лондонском Scala начался небольшой концертный тур по Британии, продолженный на следующий год выступлением на нескольких европейских фестивалях и большим совместным туром с Dream Theater, у которых они выступали на разогреве. Группа продолжала гастролировать вплоть до начала 2001 года, впервые посетив с крупным турне Германию. Там же, а также в Израиле вышло специальное двух-дисковое издание альбома Lightbulb Sun, а в мае того же года появился диск Recordings - компиляция, в которую вошли синглы и избранные вещи с двух предыдущих альбомов. Эта компиляция стала последним диском на лейбле KScope/Snapper по контракту. После того, как Porcupine Tree в июне 2001 года отыграли несколько концертов в США, они объявили, что впредь будут работать с гигантским международным лейблом Lava/Atlantic Records.
На следующий год, в феврале в Porcupine Tree произошла первая смена состава - группу покинул после 8-ми лет сотрудничества барабанщик Крис Мейтленд. Заменить его музыканты пригласили отличного барабанщика Гейвина Харрисона [Gavin Harrison]. В марте появился большой ретроспективный бокс-сет, содержащий ранние работы группы - Stars Die - the Delerium Years 1991-97, тем самым положив окончательно конец всем сотрудничествам со своими предыдущими лейблами. Тем временем начались сессии для новой пластинки, в течение которых было записано примерно 30 новых песен. Сессии проходили в Лондоне и Нью-Йорке совместно с ветераном звукового инжиниринга Полом Нортфилдом (который поработал в свое время с такими модными и известными коллективами, как Rush, Hole и сольным проектом Оззи Осборна), а также с аранжировщиком Дэйвом Грегори. Свести материал в Лос-Анджелесе помог Тим Палмер.
Долгожданный альбом In Absentia был выпущен на Lava в сентябре 2002 года (в Европе - в январе следующего года). Это была наиболее завершенная и законченная работа в дискографии Porcupine Tree, и, хотя некоторые композиции звучали тяжелее и жестче чем обычно, в общих чертах музыка стала утонченнее и красивей. Альбом стал бестселлером, попал в чарты многих европейских стран, а уровень продаж скоро перекрыл 100 тысяч копий. Группа вдогонку также выпустила версию звука 5.1 этого альбома, которую свел легендарный немецкий продюсер, обладатель Грэмми Эллиот Шайнер. В поддержку альбома, группа устроила гастроли по Европе и Северной Америке, одну из частей тура музыканты провели совместно со шведскими металлистами из Opeth. Во время турне состав группы был расширен за счет появления в нем вокалиста/гитариста Джона Уэсли. Во время этих гастролей, в помощь группе был также выписан режиссер и оператор Лассе Хойл, который обеспечивал мрачную и сюрреалистическую визуальную составляющую в выступлениях Porcupine Tree. Продолжительная кампания по продвижению альбома закончилась концертом 30-го ноября в лондонской Астории.
В 2003 году Porcupine Tree организовали свой небольшой лейбл Тransmission и он-лайн магазин, первыми пунктами каталога стали концертные записи для радио XM в Вашингтоне и на польском радио, да и вообще, главной целью этого лейбла стал выпуск хорошо оформленных, качественных концертных выступлений и эксклюзивных студийных записей. В 2003 году также тачалась длительная кампания по перевыпуску на двойных CD ранних альбомов группы.
В начале 2004 года Porcupine Tree отправились записывать новую пластинку Deadwing, вторую для Lava/Atlantic. Альбом навеян сценарием к будущему фильму, который Стивен написал совместно со своим другом - режиссером Майком Бенньоном. Сессии для альбома закончились в ноябре 2004 года, а общее число продаж дисков группы к тому времени превысило пол-миллиона экземпляров. По всему миру фан-клубы группы росли, а ряды поклонников коллектива увеличивались не по дням, а по часам. Новый альбом Deadwing был запланирован к выходу весной 2005 года как в Европе, так и в США, одновременно с версией 5.1 и синглами Shallow и Lazarus в Европе. За выходом альбома последовал мировой тур, два концерта которого, прошедшие 11 и 12 октября 2005 года в Чикаго, стали основой для первого официального концертного DVD группы, Arraving Somewhere, релиз которого состоялся в 2006 году.
Последний альбом вызвал неоднозначное чувство у слушателей. Многие его обвиняют в простоте лирики и ухода от привычных тем. Другие же отмечают многоплановость композиций, сильную музыкальную составляющую альбома, на котором присутствуют и простая попсовая песня Fear Of A Blank Planet, и комплексная и монументальная Anesthetize, которую многие слушатели считают лучшей на альбоме, а также лирические и сентиментальные, как Sentimental и My Ashes. Тематика альбома затрагивает проблемы современной молодёжи, их увлечения, страхи, надежды.
Tour Of A Blank Planet, как окрестили его менеджеры группы, стал еще более продолжительным, во время этих продолжительных гастролей группа успела дважды обогнуть земной шар, а также посетить страны, в которых Porcupine Tree еще никогда не выступали. Этими странами стали Австралия, где группа дала серию концертов в конце апреля 2008 года, а также Россия! Первое выступление Porcupine Tree в нашей стране состоялось 6 июля 2008 года в Москве, в клубе Б1 Maximum. Слова Стивена во время концерта в Москве о том, что группа не сможет сыграть все любимые песни поклонников за один вечер, но обещает обязательно исполнить их в ходе будущих концертов в России, дает основание надеяться, что мы еще не раз сможем увидеть и услышать любимые песни любимой группы в живом исполнении!
Ragy-ragy » Ср июл 14, 2010 2:40 pm
BeSpaleva » Чт июл 15, 2010 11:02 pm
Hidden писал(а):Porcupine Tree
OlDenton » Ср июл 28, 2010 6:58 pm
Dahaka писал(а):Хотел бы услышать передачу о Pain Of Salvation и Tool, если можно...
BeSpaleva писал(а):Это очень и очень немаловероятно!
OlDenton » Пн авг 09, 2010 7:33 am
) BeSpaleva » Ср авг 11, 2010 7:22 pm
sheo » Вс сен 05, 2010 4:23 am
BeSpaleva » Вс сен 05, 2010 4:46 pm
BeSpaleva » Ср окт 27, 2010 9:51 am
http://hardrockcafe.narod.ru/Английская группа "Jethro Tull" (это имя ученого-аграрника, жившего около 200 лет назад), образовалась в Лютоне (Великобритания) в 1967 году. Исходный состав состоял из Иана Андерсона (вокал, флейта, р. 10 августа 1947), Мика Абрахамса (гитара, вокал, р. 7 апреля 1943), Гленна Корника (бас-гитара, р. 24 апреля 1947) и Клайва Банкера (ударные, р. 12 декабря 1946). Иан Андерсон впервые выступил в блэкпулской группе "John Evan Smash" в 1966 году, участники которой позднее и составили ядро легендарного андерсоновского проекта "Jethro Tull". А поначалу от блэкпулцев откололись только Иан Андерсон и басист Корник: в декабре 1967 года они прибыли в Лондон и объявили набор музыкантов. Весной 1968 года новый ансамбль успешно выступил на Виндзорском фестивале джаза. Критики охарактеризовали его как восходящую звезду арт-рока, а продюсеры компании "Island" предложили Андерсону подписать контракт на три года.
Первый диск группы, возглавляемой лучшим флейтистом рок-музыки, появился в конце 1968 года. Это единственный проект "Jethro Tull", композиции которого базировались на блюзовой гитаре (это манера Мика Абрахамса). Лидер Иан Андерсон, однако, тяготел к несколько иной форме музыкального выражения, а именно к арт-року в духе менестрельских баллад со значительным влиянием хард-рока. В результате Абрахамс вынужден был уйти.
На его месте недолго побыли Тони Йомми и Дэйв О'Лист (экс-"Nice"), но основательно закрепился лишь Мартин Барре (р.
17 ноября 1946), ставший вскоре одним из самых виртуозных рок-гитаристов. Первый же диск, записанный с его участием, "Living in the Past" оказался на третьей строчке британских хит-парадов. Начиная со второго альбома стиль "Jethro Tull" укрепился в рамках тяжелого арт-рока с выраженными гитарными риффами и удивительными импровизациями флейты Андерсона. Такого в истории рок-музыки до сих пор не было, и ансамбль очень быстро занял место в символической пятерке самых новаторских групп мира вместе с "Beatles", "Rolling stones", "Genesis" и "Led zeppelin". Начиная с 1970 года продукция "Jethro Tull" имела большой успех во всех странах, но от диска к диску композиции группы становились все более сложными и глубокими, что (невзирая на высочайшее качество музыкального материала тех лет) в 1973 году привело к конфликту с критиками музыкальных изданий, обвинивших ансамбль в излишней "вычурности" и "заумности".
В ответ на это обвинение - "Jethro Tull" один только раз попробовали вернуться к доступной и простой манере изложения своих песен (диск 1974 года), но тут возмутились слушатели, которые ожидали от группы дальнейших "серьезных" разработок. В итоге мнение поклонников музыканты справедливо взяли за основу, и дальнейшая продукция ансамбля вплоть до 1980 года состояла из высококлассных арт-альбомов с изумительной музыкой, подражать которой до сих пор еще не взялся никто.
Из дискографии в период с 1970 по 1980 год трудно выделить какой-то один диск в качестве лучшего. Легче указать на те, что чуть слабее: это диск 1974 года и альбом 1979 года. В концептуальном плане наиболее глубокомысленны философские работы 1972, 1973, 1975, 1978 и 1980 годов. В годы расцвета "Jethro Tull" к Иану Андерсону вернулись его бывшие коллеги по "John Ivan Band", что способствовало стабильности много лет. Кризис настиг этот замечательный коллектив лишь в начале 80-х: альбомы 1982 и 1984 годов были слишком загружены оркестровками с элементами электронного звучания, а лидер-гитара несколько отошла на второй план. Силы для возрождения были найдены Андерсоном в середине десятилетия. Диск "Crest of a Knave" хотя и был сделан в обычной для "Jethro Tull" фолк-хард-роковой манере, но имел более громкий саунд, чем его предшественники. В 1989 году команда получила "Грэмми" за этот альбом.
Релиз "Rock Island" почти повторил успех "Crest of a Knave", так как на нем был сделан значительный крен в сторону хард-рока. Следующие работы были послабее, хотя все присутствовали и в английских и в штатовских чартах. В 1993 году фирма "Chrysalis" выпустила "25th Anniversary Box Set", состоящий из ремиксов лучших вещей "Jethro Tull", а также некоторых новых треков. В последующие годы Андерсон в основном занимался выпуском сольных альбомов.
Из интервью с Я. Андерсоном, "Classic Rock", 3 (29), 19.02.2005:
- Вы появлялись на сцене лондонского клуба Marquee под разными названиями. Сколько всего их было?
- Кажется, самое первое название было ]ohn Evan Band, а потом, кажется, John Evan Smash, но я не уверен. Потом Navy Blue и Ian Henderson's Bag Of Blues. Было еще какое-то название, я уже не припомню. Но Jethro Tull было где-то пятым по счету.
...- Изначально Джетро Талл - это человек, который изобрел рядовую сеялку в 1701 году. Не возникает ли у Вас двусмысленности?
- Я совершенно не имел понятия об оригинальном Джетро Талле. Когда агент сказал, что у него для меня есть новое имя - Jethro Tull - я просто подумал, что он сам его придумал. Это совсем неплохое название. Слово "Tull" - красивое, звучит как космический властелин из фильма "Звездные войны". Вот "Jethro" слегка подкачало. Звучит немного по-деревенски, И конечно, в Англии есть еще такой комик по имени Джетро, которого, хотите - верьте, хотите - нет, иногда путают с Jethro Tull.
***
Стенограмма пресс-конференции Яна Андерсона в клубе "На Брестской", Zvuki.ru, 16.04.2003:
- Ваш последний студийный альбом выходил под логотипом "J-Tull". И потом, в интервью немецкому журналу, Вы обмолвились, что невозможно было придумать более идиотского названия для группы, чем имя изобретателя автоматической сеялки. Вы действительно так думаете?
Ian Anderson: - Вы знаете, я очень плохо изучал историю, и не знал, что наш агент назвал группу в честь средневекового изобретателя сеялки. Та часть, которая TULL, - мне нравится, это сильное название, это имя плохого парня из следующей бондианы, или межпланетного бойца в следующей серии "Звездных войн". Но JETHRO - звучит как имя деревенского дурачка. Jethro is bad, Tull is good. Но группа называется так - ничего не поделаешь.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, август 2006:
- Ты способен, работая в настоящее время без TULL, представить на своем месте в группе кого-нибудь другого? Тийса Ван Лира, скажем, или Иэна Макдоналда? Или даже Мартина Барра, ведь он не только гитарист TULL, он еще и на флейте играет.
- Я не могу такое представить себе по двум причинам. Во-первых, авторские права на название JETHRO TULL, относящиеся к музыкальному коллективу, принадлежат мне, и использовать это название без моего ведома по закону невозможно. Во-вторых, JETHRO TULL без Иэна Андерсона были бы предприятием по вымогательству денег, так как я написал девяносто пять процентов музыки группы и стоял на авансцене все эти годы. Кроме того, я - единственный, кто остался из первоначального состава ансамбля. Да, Мартин Барр - давний участник коллектива (гитарист играет в TULL с начала 1969-го. -Дм. М. Э.), и многие его узнают, однако я даже на мгновение не способен вообразить, что название JETHRO TULL может обозначать группу, в которой нет меня. Я на сто процентов уверен, что такое никогда не случится!
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Газета", 11.04.2003:
- Не жалеете о когда-то выбранном названии - Jethro Tull?
- Да, это одна из немногих вещей, о которых я по-настоящему сожалею: назваться по имени мертвого человека, который изобрел какой-то усовершенствованный плуг, - какая глупость! Поначалу я этому значения не придавал, а потом понял, что Джетро Талл был настоящей знаменитостью в свое время. С таким же успехом можно было бы назваться "Робин Гуд" или "Адольф Гитлер". Вот если бы мы назывались попросту Tull... Вот это отличное название для рок-группы. Звучит сильно! Талл - так могли бы звать главного злодея в следующей серии про Джеймса Бонда.
- Тогда надо было бы хэви-метал играть...
- Ага, точно. А "Джетро" - что-то в этом простонародное, деревенское.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Афиша", 31.03.2003:
...Играть музыку в конце шестидесятых - это было как на Луну слетать. Девственные просторы, любой кусок территории - твой. Втыкаешь флаг и говоришь: "Мое". Хендрикс, Моррисон, я - мы не то чтобы были сильно умными, нам просто повезло со временем и местом. У большинства из нас все получилось. Но кто-то ведь должен был взять флейту в руки.
***
А. Галин "Менестрели рок-н-ролла. История группы ДЖЕТРО ТАЛЛ" (М: АОЗТ "Оникс", 1996):
Я. Андерсон:
Я стал вокалистом в своей группе, но, пока мои товарищи играли на своих инструментах, я не знал, чем мне заняться. При этом я чувствовал себя довольно неловко но, в конце концов, пришел к мысли о флейте и гармонике и вышел из этого довольно неприятного положения.
...Я выбрал флейту, - говорит музыкант, - потому что всегда хотел использовать какой-нибудь необычный инструмент в контексте рок-группы. В то же время она очень практична и удобна. Я могу запросто положить ее в карман. Меня просто пленила эта идея - вытащить музыкальный инструмент прямо из кармана, сыграть на нем, а после шоу спокойно убрать обратно и отправиться восвояси. Кроме того, игра на флейте требует гораздо больших физических усилий, чем, например, игра на гитаре. Для этого нужно иметь сильное и ровное дыхание. Гитара имеет склонность играть как бы сама по себе, в отличие от флейты, заставить играть которую должен ты сам.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Classic Rock", 3 (29), 19.02.2005:
- Вы начали заниматься флейтой после того, как услышали гитару Эрика Клэптона на альбоме Джона Майалла 'Bluesbreakers'.
- Да. Помню, я сидел перед проигрывателем и пытался слушать пластинку на более медленной скорости, чтобы лучше разобрать музыку. И вдруг я услышал гитариста, и это был не Берт Уидон и не Хэнк Марвин. На пластинке я угадал изящество Эрика Клэптона.
И это отвратило меня от игры на гитаре. Я уже играл пару лет, и казалось, зашел в тупик в смысле импровизаций и звука. Мы не знали, что, если включить Vox AC30 на полную громкость, получится довольно хороший звук, мы панически боялись сжечь колонки. Вот я и стал осматриваться, что бы такое еще придумать, потом взял и купил флейту.
Поначалу я не мог сыграть ни ноты. Мне было очень стыдно. Поэтому я отложил флейту в сторону на несколько месяцев, раздобыл свистульку и стал развлекаться с ней. Я научился издавать смешные, близкие к вокалу звуки и, когда я снова взял в руки флейту, я стал использовать такую же технику. И это происходило как раз во времена зарождения Jethro Tull.
...- Флейта ведь не рок-н-ролльный инструмент. Как же Вы собирались выйти из положения?
- Как только я осознал, что не стану вторым Эриком Клэптоиом, единственной очевидной альтернативой был саксофон, но он мне не нравился, и скорее всего, с точки зрения гигиены, нежели звука. Я просто испытываю отвращение к чему-то большому и грязному у себя во рту. Бе-е. А флейту просто нежно целуешь легким касанием.
- И стало быть, никаких сексуальных образов?
- Ну, естественно, волей-неволей ты проводишь параллель. И одно из оснований, дающих мне твердую уверенность, что я не гей, это тот факт, что я не могу играть на саксофоне. Я имею в виду, что для девушек это было бы нормально, но не для меня. В то время как игра на флейте - это легкий флирт с утонченным механизмом.
- Мы сейчас говорим об оральном сексе?
- Ну, мы подразумеваем, что флейта - это очень нежная и чрезвычайно чувствительная маленькая штучка... Я имею в виду личное восприятие. Поэтому я полагаю, можно сказать, что саксофонист великолепно справится с оральной стимуляцией, а флейтист гораздо лучше сумеет э-ээ, доставить удовольствие женщине.
***
Из интервью с Я. Андерсоном:
- Почему в рок-музыке так редко встречается флейта?
- Не имею понятия. Возможно, потому, что это - невероятно трудный инструмент для рок-группы, в которой его трудно услышать. Трудно играть в мелодию. Трудно усилить звучание. Это не легкий инструмент для внедрения его в рок-музыку. Поэтому в основном он там и не попадается. Были люди, которые пробовали применить его и тут, и там, но я не думаю, что флейта была когда-либо популярным инструментом, потому что... довольно быстро она надоедает. Это - немножко похоже на китайские фонарики на Рождественской елке. Она может украсить композицию, однако становится немного раздражающей, если ее слышишь в каждой мелодии. Для того, чтобы отвести флейте главную роль, нужно быть очень искусным и ловким музыкантом.
Ian Anderson 's Flute Solo (live at Tampa Stadium, it 's for baseball, on 31st July 1976 in Tampa, Florida/USA)
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Коммерсант-Weekend", 04.04.2003:
- Сколько у вас флейт, на какой вы предпочитаете играть и как выбираете инструмент для концерта?
- У меня три-четыре флейты, которые я постоянно использую. В основном это инструменты, сделанные в Японии. Не самые дорогие, но и не самые дешевые. Они легкие, удобные, за ними просто ухаживать. В тур я обычно беру с собой парочку таких флейт. В студии я играю либо на такой же японской флейте, либо на инструменте американской фирмы Powell. Вот она очень дорогая и очень тяжелая - сделана из чистой платины. В тур такую не возьмешь. Звук у нее мрачный и объемный. Когда мне надо что-то более воздушное, то в дело идет небольшая серебряная флейта, тоже японская или даже бамбуковая индийская. Еще я иногда играю на мандолинах и гитарах. Для своей сольной пластинки я сейчас играю на гитаре, сделанной в 1880 году, у нее очень нежный звук. Хотя есть у меня гитары и постарше.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Газета", 11.04.2003:
- Мог бы Jethro Tull существовать без флейты? Заменил бы ее, скажем, тромбон, труба или кларнет?
- Кларнет - хорошая идея! В рок-музыке пока не было кларнетистов. Флейты-то были, но именно я превратил флейту в лидирующий рок-инструмент, не хуже гитары. Кто-то мог бы сделать то же самое с кларнетом, кто-то - с трубой. Только никто не сделал этого, почему-то. Классический инструмент непросто интегрировать в рок-музыку. Хотя вот Майлз Дэвис сделал для трубы в джазе не меньше, а то и больше, чем я для флейты в рок-н-ролле. Не знаю, почему трубу не используют, такой мощный инструмент! Удивительно. Вот вам конструктивная идея - ваша, между прочим. Плюньте на электрогитару и даже флейту, возьмите кларнет или трубу, и у вас появится шанс стать Джимми Хендриксом в области трубы или кларнета. Великим рок-музыкантом, открывшим новую эру в 2003 году. Блестящая возможность! (Смеется.)
***
Из интервью с Я. Андерсоном, BBC, 11.04.2003:
Би-би-си: Частью Вашего имиджа стало то, что Вы играете на флейте, стоя на одной ноге. Как у Вас это получается, ведь Вы уже далеко не мальчик?
Ян Андерсон: Я начал стоять на одной ноге, когда стал играть на губной гармошке. Собственно, я приподнимал одну ногу всего на несколько секунд. И вот обо мне стали писать, что это тот парень, который играет на флейте и стоит при этом на одной ноге. Вот мне и пришлось научиться играть на флейте, стоя над одной ноге. Но я все равно не провожу два часа, стоя на одной ноге. Я стою на одной ноге всего несколько мгновений. Это забавно. Это весело. К тому же это дисциплинирует. Это очень интересный баланс. Это непросто. Это не было легко, когда мне было 20, это нелегко и сейчас, когда мне 55. Одни занимаются йогой, а другие играют на флейте, стоя на одной ноге. Возможно, что еще кто-то занимается сексом, стоя на одной ноге. Люди делают кучу разных вещей по совсем разным причинам.
***
Я. Андерсон:
Кстати, мне было очень интересно узнать, что Кришна, к примеру, играл на флейте, стоя на одной ноге. Об этом я узнал в Бомбее, когда один журналист с гневом спросил меня, почему я высмеиваю их религию. Я сначала не понял, в чем дело, говорю - "объясните". И он мне показал изображение Кришны, играющего стоящего на одной ноге с флейтой. Я не смог ответить ничего, кроме "это - странное совпадение". Но самое интересное, что после этого я нашел изображения североамериканских богов, которые тоже стояли на одной ноге! То есть эти ребята делали то же, что делаю я, пять тысяч лет назад! Наверно, EMI Records были бы очень расстроены, что им не удалось подписать с ними контракт... Но у всех этих богов-флейтистов есть одно общее качество: они играли на флейте как на инструменте соблазнения, чтобы завлекать молоденьких девушек. Кришна в этой области был особенно успешен. Со мной это не очень хорошо работает, хотя у меня еще есть время.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 21.02.2008:
- Вашим фирменным концертным жестом является периодическое стояние на одной ноге при исполнении сольных партий на флейте. С годами это делать сложнее?
- На одну ногу я встаю ненадолго, поэтому пока мне несложно. Хотя в совсем преклонном возрасте, возможно, буду испытывать затруднения с этим элементом.
...- В начале 70-х ваши выступления смотрелись довольно театрально. Вы использовали эксцентричные костюмы, переодевались прямо на сцене в пляжных кабинках, приглашали актеров, наряженных кроликами, и т.п. Почему в дальнейшем вы отказались от подобных перфомансов?
- В 1972-1973 годах Jethro Tull и Alice Cooper первыми прибегли к театрализации своих концертов. Тогда это смотрелось весело и свежо. А затем по такому пути пошли все подряд. Сегодня Jethro Tull - прежде всего музыка и личности, которые играют в группе, а не пиротехника, свет и прочие спецэффекты.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 26.05.2002:
— Jethro Tull с первых дней своего существования считался очень эксцентричной группой — со странным названием и инструментарием...
— Да это никакая не эксцентрика, а просто удавшаяся попытка заставить звучать группу по-иному, чем большинство тогдашних коллективов. Когда я начал свой путь профессионального музыканта, мне было 19 лет, и я играл на гитаре. Но я прекрасно понимал, что до звезд вроде Эрика Клэптона с моими навыками гитариста еще очень далеко. И я решил выбрать инструмент, игрой на котором я мог бы создать и свой стиль, и стиль своей группы. Поэтому я стал играть на флейте. И ведь к тому же Эрик Клэптон не умеет на ней играть! И Джими Хендрикс — тоже. Сначала про Jethro Tull говорили: “а, это та странная блюзовая группа, где певец играет на флейте!” И действительно, именно флейта, а не гитара Gibson, как у большинства составов, и сделала Jethro Tull очень заметной группой не только у критиков, но и у широкой публики. Благодаря флейте мы стали моментально узнаваемой группой — она-то и выделила нас из пестроты тогдашней рок-сцены. И даже теперь, 35 лет спустя, я не вижу известных флейтистов в мире рок-н-ролла. Оглядываясь назад, я думаю, что именно мое решение освоить флейту и привело к тому, что Jethro Tull стали такой известной группой и объехали весь мир. К тому же я горжусь званием лучшего рок-флейтиста мира! Лучшего, и чуть ли не единственного.
— Существовал ли персонаж, ставший прототипом для вашего знаменитого сценического шоу — маниакальной игре на флейтах, стоя на одной ноге?
— Прототипов, конечно же, не было, и меня, понятно, никто не учил стоять на одной ноге! Зато были музыканты, которые настолько много внимания уделяли шоу, что оно становилось как бы частью их музыки. И они-то и стали моими, так сказать, наставниками. В этом смысле на меня гигантское впечатление произвел Джими Хендрикс — вот уж был великий шоумен! Да и Кейт Эмерсон, работавший тогда с группой The Nice, был ничем не хуже — он стал первым музыкантом, устраивавшим такие дикие шоу со своими клавишными инструментами. Мне довелось работать и с Джими, и с Кейтом в лондонском клубе Marquee в самом конце 60-х, и вот на тех концертах я понял, как же это много значит — правильно строить шоу своей группы. Да я никого особенно и не копировал, зато Jethro Tull вскоре получили репутацию отличной шоу-группы. Мне нужен был инструмент максимально полного воплощения своей личности на сцене — им и стало шоу Jethro Tull. Но я никого не изображаю на сцене — не то что Дэвид Боуи, который всю свою карьеру только и занимался том, что играл разные роли, пусть и в рамках рок-музыки. А каков Дэвид на самом деле — никто небось не знает. Так вот, я на сцене играю только самого себя. Понятно, что мое шоу — это одно, а жизнь — совсем другое: в жизни я — малоприятный пожилой джентльмен, ха-ха! Иным журналистам даже непонятно: как такой жизнерадостный рокер, как я, может быть таким мрачным вне сцены и пребывать в дурном настроении. Но я вообще считаю очень удобным пребывать в плохом настроении. Чудеса человеческой природы, ха-ха!
***
А. Галин "Менестрели рок-н-ролла. История группы ДЖЕТРО ТАЛЛ" (М: АОЗТ "Оникс", 1996):
...шоу группы ...всегда было очень зрелищным и эксцентричным, в лучших традициях дадаизма. На сцене в самый неподходящий момент мог зазвонить телефон или появлялся дворник с метлой, а то и настоящий с виду лондонский бобби со свистком и дубинкой. Сами музыканты одевались довольно необычно, например, в котелки и футболки.
Однажды, когда начало одного из концертов надолго задержалось и публика стала свистеть и топать ногами, на сцену вышли техники в прорезиненных плащах и кепках, надвинутых на глаза. Они стали деловито суетиться среди аппаратуры, подкручивая ручки усилителей и копаясь в проводах, чем довели аудиторию буквально до бешенства. После чего неожиданно сбросили свои плащи, взяли в руки инструменты и начали играть. Этими шутниками оказались музыканты из ДЖЕТРО ТАЛЛ.
Но главным распорядителем всего этого балагана всегда был Андерсон - одетый в изъеденный молью макинтош до пят или средневековый длиннополый камзол, из-под которого торчали старые шнурованные штиблеты. В широкополой мятой-перемятой шляпе он походил на самого настоящего городского бродягу и смотрелся необычно даже для рок-аудитории.
Андерсон постоянно находится на сцене в движении, но его "балетная хореография" всегда точно соответствует музыке. Жестикулируя как одержимый, тараща глаза, строя гримасы и тряся своим живописным тряпьем, он то мечется по сцене, подпрыгивая и пронзительно вопя, то, приседая по-скоморошечьи, шатаясь как лунатик, заворачивается в шнур от микрофона и падает на пол. Словно козлоногий фавн из древних мифов, злой и озорной одновременно, Ян скачет на одной ноге и вдруг застывает в одной позе, как экзотический фламинго, с рукой поднятой над головой. Не дать не взять - бесстрашный тореадор. Через мгновение он снова срывается с места, самозабвенно поет свои песни и играет на серебряной флейте, которой потом начинает дирижировать перед музыкантами, неистово размахивая при этом руками.
В его сценическом образе есть что-то и от юродивого сельского музыканта в пиджачишке, снятом с огородного пугала, и от крысолова из Гаммельна (который, согласно немецкой легенде, играя на дудочке, увел за собой всех детей в отместку за то, что их родители отказались платить ему за истребление крыс) и от странствующего монаха, проповедника дзен-буддизма, который задает встречным на первый взгляд дурацкие вопросы, а потом сам дает на них не менее странные ответы. Однажды Яна даже назвали "Распутиным рок-н-ролла"... Короче говоря, Андерсон является центром всего сценического действа ДЖЕТРО ТАЛЛ и, наряду с Миком Джэггером (Mick Jagger), Дэвидом Боуи (David Bowie) и Элисом Купером, он так и значится в анналах рок-музыки - один из лучших шоуменов конца 60-х - начала 70-х годов.
"Я не отрицаю, что на сцене я представляю собой грязную и грубую личность, - объясняет Андерсон свой феномен "Доктора Джекилла и Мистера Хайда", - да, это часть моей личности, но это не весь я. Вне сцены я никогда не был тем бродягой, которым представлялся, будучи на ней. Поэтому я всегда удивлялся, когда люди думали, что я более завернут, чем на самом деле. Вначале я не был шоуменом, просто мне показалось интересным скрываться под имиджем бродяги в длинном макинтоше, быть эксцентриком. На сцене я словно становлюсь другим человеком, что и позволяет мне скрывать свою незащищенность. Я вхожу в этот образ, потому что у меня огромный диапазон эмоций, которые я хочу выплеснуть, но я не хожу в таком образе по улицам и не появляюсь дома перед своей мамой. Поэтому бывает обидно, когда меня на самом деле считают бродягой, гомосексуалистом и наркоманом".
Между тем, Ян Андерсон - это весьма нетипичная фигура среди остальных рок-исполнителей. Он никогда не заигрывал со своими поклонницами, не претендовал на роль рок-гуру, никогда не использовал алкоголь и наркотики в качестве стимуляторов и вел аскетический образ жизни. Того же он требовал и от своих коллег: "Просто я не могу доверять музыканту, который постоянно находится в уторченном состоянии. Если я не принимаю наркотиков, то не из-за каких-то соображений морали. Просто я не хочу, чтобы моя личность менялась или подвергалась влиянию внешних раздражителей. У меня свои моральные устои, которым я всегда скрупулёзно следую, но не на сцене где из меня исторгается вся эта вульгарность и бесовщина. Мне не нужно пользоваться наркотиками, чтобы начать дурачиться, потому что я могу полностью расслабиться во время шоу."
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Classic Rock", 3 (29), 19.02.2005:
- Вы никогда не увлекались ни политикой, ни революционными идеями, ни философией хиппи и всегда решительно выступаете против наркотиков. Так почему Вы приняли облик обкуренного хиппи, замышляющего революцию?
- Для себя я свой внешний вид не ассоциирую с хиппи или "наркошей". Это скорее прообраз персонажа из "Акваланга", такого, знаете, если у тебя совсем нет денег и негде ночевать, но не одну ночь, а всю неделю, потому что тебе нечем платить за квартиру. Очень неуютное состояние. Я был в таком положении месяца три в своей жизни, когда ушел из дома. Знаете, когда ты в любой момент можешь открыть холодильник, взять хлеб с маслом, намазать джемом и запить молоком - и вдруг ты оказался совсем один и должен бороться за выживание. Я полагаю я немного готовил себя к этому, взяв персонаж с улицы.
Пальто было неотъемлемой частью моего облика. Отец дал его мне. Последние два года мы с ним совсем не ладили, и когда я уходил из дома, отец дал мне пальто и сказал: "Зима будет холодной, возьми-ка это". Пальто стало для меня талисманом, спасительным одеялом. И позднее я использовал его на сцене.
***
Я. Андерсон, "FUZZ", №7/8 2002:
JETHRO TULL выступают уже 35 лет, но мы смотрим на нашу историю не с ностальгией. Ностальгию, возможно, испытывает кто-то из наших слушателей, но я сам ею никогда не страдал. Как можно ностальгировать по музыке, которую я играл последние 24 часа? Не 24 года, а 24 часа, заметьте. Я ведь играю каждый день, и когда я исполняю какие-то старые песни — они для меня вовсе не старые, ведь я играл их вчера! Я репетировал их с группой, какие же они старые? Им всего сутки от роду. Они возрождаются заново каждый раз, когда мы исполняем их со сцены. Это ощущение жизни с историей. Так что мы не живем в исторической перспективе, мы развиваемся вместе с ней.
...Мы каждый концерт играем с вдохновением, как же иначе? В противном случае нам пришлось бы возвращать публике деньги, а нам вовсе этого не хочется.
***
Я. Андерсон, из интервью на BBC, 11.04.2003:
Если написать все, что я играю каждый раз, то 80% будет - одна и та же музыка, одни и те же ноты, но 20% - импровизация. То есть каждая песня каждый раз звучит иначе. В каждой песне есть момент для импровизации, и я не знаю, что сыграю, пока не сыграю. Это непредсказуемо. И одни вечера, одни выступления более удачны, другие - менее. Некоторые песни я сыграл тысячи раз, некоторые - две тысячи раз, но это не значит, что они стали скучными. Вы каждый раз думаете, как сыграть их. Каждый раз вы стараетесь добиться совершенства. Вы преследуете эту мечту о совершенстве и никак не можете реализовать ее. Это вид пристрастия, привычки или зависимости. Зависимость от идеи совершенства, идеи чистоты и страсти. Это постоянная мечта о том, чтобы сделать совершенное представление. Вот о чем это все.
***
Я. Андерсон:
Когда я играю концерт, я не то чтобы хочу заставить людей смеяться, но я хочу наложить повязку, прекратить кровотечение на два часа. Они уходят с концерта и некоторое время чувствуют себя лучше. Так же, как я чувствую себя лучше, прочитав хорошую книгу или посмотрев хороший фильм. На какое-то время. А потом кровотечение начинается снова.
Автор и координатор проекта "РОК-ПЕСНИ: толкование" -
© Сергей Курий
Из автобиографии (1968-1982), написанной Яном Андерсоном для октябрьского номера "Trouser Press Magazine" (1982):
История моей музыкальной деятельности начинается примерно в то время, когда мне исполнилось 11, тогда мой отец купил мне дешевую испанскую гитару и всячески поощрял меня играть на ней. Я никогда не старался научиться играть так, как ему бы хотелось, и, вероятно, не научился и по сей день (вообще я самостоятельно учился играть на всех инструментах). Я наигрывал мелодию на одной струне, и так было до тех пор, пока мне не исполнилось 15, именно тогда я попытался узнать, что же значат эти таинственные "аккорды", и стал постигать основы музыки, слушая такие команды, как Rolling Stones и Beatles.
***
Я. Андерсон:
Мне кажется, что я превратился в живой анахронизм, потому что я пытаюсь писать слова к песням, которые имеют смысл сами по себе, пытаюсь избегать распространенных штампов поп-песенок. Я понимаю, конечно, что все это звучит нескромно, но тем не менее считаю, что большинство слов в поп-музыке просто ерунда, как стихи они никуда не годятся, да и при ближайшем рассмотрении мысли в них тоже немного. В свои песни я вкладываю все силы, однако тут есть и практические ограничения, слова ведь нужно петь под музыку. В роке не так уж много авторов, о которых могу сказать, что люблю их слова - Иан Дьюри, например, а вот другие - известные, в общем, авторы слов вроде Берни Тонина или Кита Риида мне не нравились никогда.
***
Я. Андерсон:
Я считаю себя одним из лучших рок-поэтов Англии. Единственный человек, которому иногда удается меня превзойти - Рой Харпер, который вышел из тех же кругов, что и я.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, .....:
- А что у вас традиционно появляется в начале – текст или мелодия?
- Опять-же – по-разному. Иногда сначала появляется мелодия, иногда текст, а бывает и так, что в голове перво-наперво возникает название песни: просто голое название – без музыки, без слов. Знаете, это сродни готовке: вот представьте себе, вы приходите на кухню, чтобы приготовить жене ужин; наверное, часто вы начинаете с того, что раскаляете на плите сковороду и сыплете туда мелко нарезанный лук, но ведь бывает и по-другому, верно? Некоторые трапезы начинаются с лука на сковороде, но отнюдь не все! Или вот еще хорошая аналогия: секс. Написание музыки – это как готовка, или как секс: намного веселей заниматься и тем, и другим, и третьим всякий раз по-разному.
- Считаете ли вы себя в полном смысле этого слова Поэтом? Есть ли у вас автономно существующие стихи, не положенные на музыку? Не было ли желания выпустить поэтический сборник?
- Вообще, это неплохая мысль. Возможно, со временем я и возьмусь за что-нибудь подобное! Никогда не думал о себе как о поэте с большой буквы, но сама идея декламации – когда ты читаешь некий текст, и кроме звука твоего голоса, больше ничего нет, - эта идея мне определенно нравится. Собственно, у меня был опыт чтения текстов в церкви, и по-моему, было очень здорово – причем важно, что это была именно не лекция (терпеть не могу лекции), а просто отвлеченная декламация.
...- Возвращаясь к текстам песен Jethro Tull – они, как правило, под завязку набиты довольно сложными метафорами, которые с нахрапу просто невозможно «раскусить». Вследствие этого, я полагаю, вы неоднократно сталкивались с неверной интерпретацией ваших стихов – когда человек говорит: «здесь Ян Андерсон хотел сказать то-то и то-то», - а в действительности вы подразумевали совсем другое. Что вы чувствовали в эти моменты?
- Знаете, когда ты пишешь музыку, выражающую некие абстрактные идеи, в которой многие вещи говорятся не напрямик, а обиняками, ты должен заранее смириться с тем, что интерпретировать ее будут по-разному. По правде говоря, мне это даже нравится – таким образом, слушатель получает возможность вложить в твою песню какой-то близкий ему смысл, придать ей новую окраску; и даже если эта интерпретация будет абсолютно не совпадать с твоим собственным замыслом, ну и что с того? Это одна из причин, по которым я люблю слушать инструментальную музыку, особенно классику, а также песни на незнакомых мне языках. Таким образом, я получаю право вложить в то или иное произведение мое собственное содержание – это увлекательный процесс. Собственно говоря, я считаю инструментальную музыку одной из высших форм искусства, в противоположность простым поп-песням. Не то чтобы мне не нравилось творчество Кайли Миног, но оно совсем не оставляет слушателю пространства для воображения.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 28.06.2006:
Я. Андерсон: - ...Над одними песнями работаешь долго, а другие словно просят: не усложняй меня. Когда ты сочиняешь песню, она многое может сказать тебе, надо лишь расслышать это. Я не люблю работать слишком быстро, вещь должна отстояться.
- Вы сочиняете, когда приходит вдохновение, или занимаетесь творчеством как регулярной работой?
Я. Андерсон: - И то и другое. Если ты полагаешься только на вдохновение, то за год тебя посетит десяток хороших идей. А может быть, ни одной! Поэтому тут необходима дисциплина: даже если у тебя нет идей, работать все равно надо. В девять утра ты садишься и начинаешь искать идеи, идти навстречу музыке. Ты можешь промучиться до обеда, а потом поймать отличную идею. Но сама по себе она не придет, если перед этим ты не потрудишься. Я горжусь тем, что с девятнадцати лет занимаюсь именно такой работой, которая одновременно и хобби, и удовольствие, и призвание. Хотя иногда случаются и чудеса – ты идешь по улице, и вдруг тебе приходит в голову мелодия, которую ты вроде бы и не искал.
***
Из интервью с Я. Андерсоном:
- На каком музыкальном инструменте вы чаще всего сочиняете песни и с чего для вас начинается песня?
- У меня есть три инструмента, при помощи которых я обычно пишу песни. Первый - акустическая гитара, затем мои флейты, а третий инструмент - мой мозг, потому что довольно часто я думаю над музыкой или словами песен, когда иду по улице или еду в поезде. Весьма интересно придумывать музыку совершенно абстрактным образом. Вчера я работал над одним музыкальным фрагментом в своем номере отеля. Этот фрагмент пришел мне в голову, когда я шел по дороге, чуть позже я вспомнил про него и записал мелодию. А вчера я развивал его, и за работой подумал о том, что многие из лучших мелодий, которые я когда-либо написал, приходили ко мне без всяких музыкальных инструментов - просто возникали в голове. И только часами, днями, неделями позже я делал из них партии для инструментов. Интересно, когда происходит именно так. Но у меня нет никакой методологии или фабричных способов производства музыки. Если последнюю песню я сочинил, сидя и играя на гитаре, напевая мелодию, то над следующей я обязательно буду работать иным образом - чтобы не попасть в ловушку определенного метода. Мне нравится каждое утро начинать работу с нового ракурса. Вот почему я путешествующий музыкант. И интеллектуально я подхожу к музыке всякий раз с нового угла.
- Слова - важная и сильная часть ваших песен. Кто оказал на вас влияние в сочинительстве текстов?
- Возможно, это были английские фолк-музыканты вроде Роя Харпера или Берта Джанша - люди, чьи песни носили личный, персональный характер. Это влияние было наибольшим. Я думаю о том, кем я еще восхищался... У Боба Дилана есть некоторые интересные тексты, у Кэптэна Бифхарта. Марк Нопфлер - у его песен также неплохие слова. Если говорить о влияниях, то это скорее будет множество крошечных влияний. Как сочинитель текстов я не испытываю влияния какого-то определенного человека, а просто ценю хорошие слова, когда слышу их, что встречается не так часто. Мне не нравятся тексты большинства рок- и поп-песен. Они повторяют друг друга, они очень неоригинальны. Когда вы слушаете Кэптэна Бифхарта или Роя Харпера, вы знаете, что слышите человека, который может предложить вам что-то особенное, что-то, чего еще не было прежде.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, Звуки.Ru, 13.02.2008:
Звуки.Ru: Ваш основной инструмент - флейта, но поклонники Jethro Tull прекрасно знают, что на самом деле вы умеете играть на подавляющем большинстве существующих в природе музыкальных инструментов. Любопытно, на каком инструменте вы обычно сочиняете музыку - на флейте, или же на гитаре, или еще на чем-нибудь?
Ян Андерсон: По-разному. Я пишу песни иногда на флейте, иногда на гитаре, иногда на клавишных, иногда на мандолине, а бывает, что вообще никакой музыкальный инструмент не нужно задействовать - ведь иногда мелодии просто берут и рождаются в голове, когда ты занимаешься чем-нибудь совсем другим.
Звуки.Ru: ...А когда возникает текст песни - до того, как появилась мелодия, вместе с ней, или же в последнюю очередь?
Ян Андерсон: Когда как. Иногда вначале появляется какая-то последовательность аккордов, иногда запоминающийся рифф, иногда в голову первым делом приходит название для песни (притом что самой песни еще нет), иногда сами собой складываются несколько поэтических строчек: Знаете, это как секс - намного веселее им заниматься всякий раз по-разному.
Звуки.Ru: А на компьютере не пробовали писать музыку?
Ян Андерсон: Кажется, в середине 80-х я написал пару-тройку песен с использованием тогдашнего цифрового оборудования - знаете, ранние секвенсеры и все такое прочее. Но это увлечение быстро прошло, и с тех пор я больше ничем таким не занимался.
...Звуки.Ru: У вас поистине необъятная дискография. Существует ли у группы Jethro Tull песни, которые вы сейчас терпеть не можете?
Ян Андерсон: Чтобы прям терпеть не мог - нет, таких, пожалуй, нет. Есть несколько песен, которые мне разонравились, и мы их больше не исполняем на концертах. Но вообще-то я вполне благодушно настроен по отношению к своему же собственному творчеству - по крайней мере, оно практически всегда было самостоятельным, непохожим ни на Дэвида Боуи, ни на Pink Floyd, ни на The Beatles, ни на Рода Стюарта, и уж тем более я никогда не занимался имитацией американской музыки. Знаете, что меня бесит больше всего на свете? Когда музыканты начинают копировать американский акцент - "в миру" они разговаривают как мы с вами, на нормальном английском языке, но как только выходят на сцену, сразу начинают говорить совершенно чужим голосом. Я испытываю глубокое уважение к американской музыке, но разговаривать как американец - да ни за что!
***
Я. Андерсон, "FUZZ", №7/8 2002:
...Вы знаете, я по натуре прагматик. Мой подход к музыке можно, скорее, назвать логическим, даже научным. Я верю в то, что у музыки есть душа, что это одухотворенная субстанция, ― но дело тут не в магии, просто музыка физически проникает в человека, влияет на его жизнь. Конечно, такое объяснение звучит не романтично, но все же, поскольку я имею определенный музыкальный опыт, я знаю, о чем говорю. Музыка ― это 7 нот, колебания частот, диапазон громкости... И некоторые комбинации всего этого кажутся нам более привлекательными, чем другие. Что касается текстов песен, то, конечно, это не просто набор слов, а выражение неких идей. Каждый музыкант высказывает свои идеи снова и снова, в разных формах и видах. Но его магия, если она есть, всегда ограничена рамками слушательского восприятия. Чтоб серьезно повлиять на сознание людей, нужны, наверно, новые THE BEATLES (смеется). Вообще мне кажется, что музыка меняется очень медленно. Мы до сих пор живем в тени великих композиторов прошлого, ― XVII, XVIII, XIX веков. Так что, прежде всего, надо выбраться из-под их влияния.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Афиша", 31.03.2003:
...- Кого бы вы оживили из былых музыкантов?
Я. Андерсон: - Во всяком случае, не Элвиса. Бетховен - другое дело. Новая музыка? Хочешь знать, в чем разница между мной и новыми группами? Я слушаю любую запись из современных и понимаю, что через два часа я легко сыграю партию гитариста, басиста, а в большинстве случаев - и барабанщика. A вот Jethro Tull сегодня никто не сумеет скопировать. Мы слишком специальная вещь.
***
Стенограмма пресс-конференции Яна Андерсона в клубе "На Брестской", Zvuki.ru, 16.04.2003:
- 30 лет назад Вы написали композицию "Too Old To Rock-N-Roll, Too Young To Die". Уже тогда вы понимали, что средний возраст рокера меньше, чем возраст обычного человека. Что вы сейчас думаете о возрастном цензе в рок-музыке, и считаете ли вы роком то, что играете сейчас?
Ian Anderson: - Я не думаю, что Jethro Tull - рок-группа, в том смысле, в каком рок-группами считаются Rolling Stones и Motorhead. Наша музыка - это вводящая людей в заблуждение смесь различных жанров. Она вводит в заблуждение всех - особенно журналистов. Но это и хорошо, потому что это и меня самого вводит в заблуждение.
- В таком случае, как бы Вы сами охарактеризовали стиль, в котором играет группа?
Ian Anderson: - Это фолк-рок, арт-рок, прогрессив-рок, классик-рок, никогда-не-умирающий-рок... понимаете, люди называют это роком, но я-то - акустический музыкант: я играю на флейте и мандолине, на акустической гитаре... а сзади меня стоят громкие ребята с гитарами и барабанами, которые играют рок. И на самом деле, наша музыка - смесь акустической музыки с роком. И вообще основное влияние на меня оказали фольклорные культуры многих стран.
***
Я. Андерсон:
Музыка - это главное абстрактное искусство. При этом я не имею в виду свою музыку. Литература - это вербальная, словесная реальность, которая действует почти на разговорном уровне. Фильмы относятся к моментально впитываемой форме искусства. Они действуют сразу же, во время их просмотра, как одноактное представление: вы идете в кино, смотрите фильм и возвращаетесь домой. Что касается музыки, то здесь совсем другой подход - она всегда повторяется, на концертах, по телевидению, по радио, звучит на пластинках. Мы всегда интересовались рок-театром. И хотя из нас не вышли такие актеры, как Дэвид Боуи и Элтон Джон, зато мы работаем совершенно в другом направлении.
***
Я. Андерсон:
Музыканты в группе должны солировать как можно меньше. Меня всегда беспокоило, что группы, вроде LED ZEPPELIN и ДЖЕТРО ТАЛЛ. много лет подряд развивали одну и ту же формулу песни с обязательным соло на гитаре, флейте, гармонике или на любом другом инструменте. Это стало чем-то вроде обязательства перед публикой. Меня беспокоит солирование ради солирования. Многие из современных рок-групп сейчас занимаются тем же, что и мы много лет назад. Совсем не обязательно с помощью соло доказывать, что ты хорошо владеешь своим инструментом. Не следует изображать из себя этакого виртуоза. Гораздо лучше, когда группа звучит как единое целое.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 2002:
Я. Андерсон: - В какие-то периоды своего существования Jethro Tull можно также ассоциировать с жанром "прогрессивный рок", но только если применять этот термин в очень обобщенном и нестрогом смысле... ...Если говорить об исторически оформленном, конкретном жанре как тавовом, то следует сослаться на King Crimson, Emerson, Lake and Palmer, ранних Genesis, Yes – вот, пожалуй, и всё. Думаю, именно поэтому Jethro Tull всегда культивировали и придерживались в определенной степени принципов музыкальной развязанности и повышенной импровизационности, что, в каком-то смысле, держало нас в стороне от чисто структурированной и высоко отточенной стилистики концертных выступлений. Иными словами, говоря о прогрессивном роке я бы использовал более широкое определение этого жанра, если, конечно, мы не говорим о чисто исторических моментах, связанных с периодом ранних 70х.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 17.04.2002:
Я. Андерсон: - ...уж в чем точно нельзя упрекнуть Jethro Tull - так это в том, что мы играем американскую рок-музыку! Мы всегда были очень национально ориентированной рок-группой. Самой английской группой, если так можно выразиться. И мне всегда было непонятно и неприятно, что очень многие британские певцы и группы не то что играют американизированный рок, но даже нарочито поют с американским акцентом. Это меня страшно расстраивает. ...Я счастлив, что Jethro Tull всегда имел то совершенно специфическое звучание, которое так отличало классические британские группы 70-х и 80-х от американских.
...Я никогда не считал, что фолк-музыка - это песни, написанные 300 лет назад; это песни о том, что происходит в нашей жизни здесь и сейчас. Или происходило лет десять назад... Да ведь корни рок-музыки - это и есть фолк, только американский, все эти песни черных пригородов, исполнявшиеся Мадди Уотерсом, Хаулин Вульфом, Джоном Ли Хукером или Сонни Боем Уильямсоном. Некоторые скажут, что все это - блюз, но я назову их музыку настоящим фолком. А весь рок-н-ролл начала 60-х - это фолк-музыка американских тинейджеров. Вообще я хочу сказать, что поп-музыка, адресованная сразу всем, требует гораздо больше времени для своего, так сказать, созревания, а вот фолк-музыка создается постоянно. Неважно - год или 100 лет назад. Это музыка, создаваемая людьми и для людей, а не придуманная кем-то там в музыкальном бизнесе или на фирмах грамзаписи. Фолк отражает культуру людей, их эмоции, их радость, а чаще - слезы.
***
Я. Андерсон, начало 1980-х:
В Англии сейчас сложилась такая ситуация, что начала появляться музыка одноразового пользования, как презерватив. В первую очередь, это относится к панк-группам. Конечно, если бы мне было шестнадцать лет, то я тоже стал бы играть энергичную, агрессивную музыку и, наверное, стал бы панком. Когда мы начинали, то считали себя фантастической группой, но потом решили не уподобляться THE ROLLING STONES. Мы не страдали комплексом Эрика Бердона (Eric Burdon, ex-ANIMALS) и не хотели быть неграми. Рано или поздно, нужно было примириться с тем, что ты - белый человек и можешь играть свою музыку. Так началась новая эра в роке, и все принялись сочинять свои песни. Мы всегда чувствовали, что группы конца 60-х годов, игравшие прогрессивный рок, выдолбили для себя какую-то особенную музыкальную нишу, больше полагаясь на свою музыку, чем на буйное воображение в лирике или социально-политические заявления. То же самое сейчас происходит и с лучшими командами в "новой волне".
***
Из интервью с клавишником и аранжировщиком JETHRO TULL Д. Палмер, "Classic Rock Revisited", 2004:
- Обычно популярная музыка проста и примитивна. Как столь интеллигентная группа, как Jethro Tull, смогла добиться массового признания?
Палмер: - Точно так же было и с Бахом. С 1685 по 1750 год, примерно шесть десятков лет он был на переднем фронте разработки музыки барокко. Он, словно кукловод, взявший в руке все веревочки и заставивший куклу ожить, собрал воедино все исходные материалы и создал новый стиль. Я говорю о музыке Баха только в качестве примера. Ян Андерсон, в свою очередь, взял то стоящее, что было в британском рок-движении, начиная с Kinks и Beatles, и приплюсовал к этому свободу блюза. Jethro Tull, взяв с миру по нитке ото всех жанров, входящих в английскую музыкальную традицию, свели стили воедино. Свои характерные черты - рваные ритмы и необычные гармонии - Талл почерпнули из английского музыкального наследия. Возможно, многое было неосознанно - не думаю, что Ян тогда хорошо понимал разницу между, скажем, Бахом и Бетховеном. Сейчас-то, конечно, он уже знает... Путь от немного вульгарного блюза This Was до утонченности Songs From The Wood команда проделала за какие-то восемь лет. Такая стремительная эволюция, создание ни на что не похожего талловского стиля - заслуга Яна и, в, какой-то степени, моя.
***
Я. Андерсон:
...настоящие большие перемены в музыке были тогда, в середине-конце 60-х и начале 70-х. Идеи музыкальных веяний самых разных культур мира и исторических периодов способствовали быстрому развитию и возникновению богатейшей основы для творчества. Фолк, классика, блюз, джаз, азиатские мотивы и формы - все это помогло расширить кругозор музыкантов, отталкивавшихся от поп- и рок-музыки американского происхождения. Талл были частью этой эволюции. А начиная с середины семидесятых, развитие происходило больше в технологии, чем в музыке.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 26.05.2002:
— Звучание Jethro Tull как единой группы очень трансформировалось с наступлением 80-х, и ваши классические альбомы, остались, пожалуй что, в прошлом. В чем была причина подобной эволюции?
― Рубеж 70-х ― 80-х стал эпохой второй технической революции в истории рок-музыки. Если само возникновение рок-н-ролла было тесно связано с электрогитарами марок Fender и Gibson и органом Hammond, то появление синтезаторов, сэмплеров, электронных ударных и ритм-блоков в начале 80-х дало не только совершенно новую музыку, но и вполне естественное желание музыкантов осваивать этот новый инструментарий. Возможно, все британские первопроходцы электронной музыки, такие как Гэри Ньюман, Soft Cell и Human League не так уж были интересны с точки зрения собственно музыки, зато с освоением новых технологий у них все было в полном порядке. И что оставалось делать таким группам, как Jethro Tull? Или сказать: “все это ― полная ерунда, мы лучше будем продолжать играть на своих гитарах”, или попробовать освоить новые технологии звукозаписи и продюсирования и посмотреть, что они могут дать нашей группе. Мы выбрали второй путь, и все 80-е пытались инкорпорировать компьютерно-сэмплерные технологии в нашу музыку. Да, они оказались очень важны для нас, но все же не настолько, насколько мы полагали в самом начале их освоения группой. Все-таки необходимо сосредотачиваться на написании песен, а не на работе с очередным компьютером! Я так и остался “акустическим”, как я говорю, музыкантом, и для меня самое важное ― работать на сцене с профессионалами своего дела, причем не даже обязательно приятными людьми. Главное, чтобы они хорошо умели играть на своих инструментах. Надеюсь, ты понял: я ― за то, чтобы технология находилась под контролем музыки, но уж никак не наоборот. Пожалуй, наши эксперименты со звуком закончились с выходом альбома “Rock Island” (1989), и вот уже на протяжении почти 15 лет Jethro Tull ― это группа, которая привела все современные звуковые технологии в соответствие с собственным музыкальным материалом.
***
Я. Андерсон:
На мой взгляд, рок-музыка должна быть безыскусственной. Это же касается ее интеллектуальной и социальной сторон. И как только вы преступаете эту грань и становитесь чертовски мудрым парнем, то не имеет значения, что и как вы делаете, потому что вы все равно начнете пародировать сами себя. Я восхищаюсь наивными песнями, потому что главное в рок-идиоме - это простой рифф и захватывающая лирика. У меня же получается все слишком выверенным из-за излишней музыкальной опытности. Эта изощренность затрудняет мое желание справиться с изобилием идей и реализовать их. То же самое происходило и с Хендриксом, когда я впервые его увидел. И я уверен, что если бы он был жив сейчас, то играл бы совсем по-другому, так как Джими никогда не полагался на свои старые достижения.
***
Я. Андерсон:
Главное ограничение рок-н-ролла заключается в том, что он является либо временной, либо сходящей на нет формой. Настоящая прогрессивная музыка развивается в течении двух лет, а потом о ней нужно позабыть, иначе вы начинаете повторяться. Но обычно ее играют до тех пор, пока не превращаются в своего рода музыкальную машину. Вот почему меня раздражают высказывания о том, будто ДЖЕТРО ТАЛЛ играют разновидность запрограммированной музыки. Мы никогда не развивались в этом направлении.
Наоборот, почти каждый наш альбом приводил критиков в замешательство. Никто не был способен на это, кроме нас, потому что все боятся критических замечаний. Конечно, мне тоже нравится получать хорошие отзывы о своих пластинках в прессе, но я создаю свою музыку не для того, чтобы радовать критиков. Изощренность приходит к каждому музыканту, который в начале своей карьеры был немного наивным.
***
Я. Андерсон:
Многие из поклонников ДЖЕТРО ТАЛЛ не хотят, чтобы мы менялись. Но я тоже никогда не хотел, чтобы менялись THE ROLLING STONES и LED ZEPPELIN, потому что они всегда были моими любимыми группами. Я хорошо понимаю это чувство, но в то же время твердо уверен, что у каждого музыканта сеть право на перемены в своем стиле. Это похоже на ситуацию с боксером, который на ринге наносит хороший удар своему партнеру не с целью причинить ему боль, а для встряски и чтобы посмотреть на его реакцию, потому что это позволит предугадать следующее движение противника. То же самое относится к выпуску пластинок. Самый лучший альбом - последний, а все остальные просто послужили для него своего рода фундаментом. Наверное, я буду играть и петь до самой смерти, потому что каждый мой последующий альбом по тем или иным причинам лучше предыдущего.
***
Я. Андерсон, "FUZZ", №7/8 2002:
...я не интересуюсь поп-музыкой. Вы не по адресу обратились. Я и в 16 лет не слушал поп-музыку, я слушал Мадди Уотерса, Хаулин Вулфа и Джона Ли Хукера. А когда мне было 20 лет, ― Бетховена и Чайковского.
А в 30-40 лет слушал индийских и азиатских музыкантов. Сейчас мне 54 года, ― представляете, какой я уже старый? ― и я слушаю финскую народную музыку. А поп-музыку не слушаю, и рок-музыку тоже. Мне никогда не было интересно слушать то, что я и сам мог сыграть. Я этим занимаюсь, понимаете?
Когда я возвращаюсь с гастролей или прихожу домой со студии, мне совершенно не хочется садиться и слушать поп- или рок-музыку. Мне хочется тишины! Птичек хочется послушать!
***
Я. Андерсон, "Новые известия", 28.06.2006:
Блюз – первая музыка, которую я стал исполнять. Увлекался Мадди Уотерсом, Хаулином Вулфом, вообще акустическим блюзом. Мне нравится акустическая музыка гораздо больше, чем рок. Кто еще из этих? Ти-бон Уокер – такой более джазовый блюзмен, Моз Алиссон, конечно, белый пианист и певец. Со временем я втянулся в рок-музыку, стал флейтистом в рок-группе, что многие считали довольно странным и не роковым. Но я и не считаю себя рокером! Просто я флейтист, у которого есть несколько шумящих друзей
***
Я. Андерсон:
Что такое рок-музыка? По большому счету, это один из самых замечательных способов красть карманные деньги подростков.
***
Я. Андерсон, "FUZZ", №8, 2001:
В юности я мечтал именно работать музыкантом. Быть не поп- или рок-звездой, а кем-то вроде Мадди Уотерса или Бетховена. Да, музыка ― моя работа. Каждому мужчине нужна, прежде всего, работа... потом жена, потом машина. Я не вожу машину, но работа и жена у меня есть. Мне кажется, у меня лучшая работа в мире. Но это еще и своего рода одержимость ― ну, как Моне рисовал свои бесконечные кувшинки или Бетховен, который, умирая, заканчивал Десятую Симфонию.
***
Я. Андерсон, "Коммерсант-Weekend", 04.04.2003:
Вряд ли может надоесть играть музыку Jethro Tull в целом. Слишком уж она разная. Вот одна из причин, почему мне это все до сих пор нравится. Перед каждым концертом я чувствую вызов - как боксер перед боем или космонавт перед полетом. Нужно быть очень собранным, физически и морально, а это всегда волнующая задача, особенно когда тебе пятьдесят пять лет. А что касается коммерческого успеха, он дает возможность чувствовать себя свободно в мире музыки. Но надо видеть разницу в значении успеха для Jethro Tull и для звезд вроде Элтона Джона или U2. Они рок-звезды, а мы нет. Мне всегда весь этот гламур был неинтересен. Мне интереснее соотносить себя, скажем, с каким-нибудь американским блюзменом, который просыпается утром и берется за работу. В музыке мне нравится работа. А все эти вечеринки, это что-то не то. Я тут был на Новом году у Стинга со всякими там Элтонами Джонами. И было мне там некомфортно. Я просто стоял с женой в уголке и все.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Афиша", 31.03.2003:
Я. Андерсон: - ...Я понимаю, что я не cool. Играть трезвым - это вроде как не рок-н-ролл. Но я всю жизнь чурался всяких там рок-н-ролльных штучек. Вот, к примеру, жили мы в одной гостинице с Led Zeppelin. И они, как водится, выкинули из окна телевизор. А мы с Мартином Барром (гитарист Jethro Tull, единственный из старого состава, кто до сих пор в группе. - Прим. ред.) выловили ящик из бассейна и поставили на место, потому что нам не нужны были неприятности. Мы хотели остановиться там и в следующий раз. Нас, впрочем, все равно оттуда выгнали, потому что Джон Бонэм помочился в ведерко со льдом. Короче, не вхожу я в рок-н-ролльную элиту, уж это точно. Я не член клуба. Но иногда я думаю: может быть, стоит попробовать. Если у меня вдруг найдут рак, тогда под страхом смерти я, возможно, пойму, что кокаин был не такой уж плохой идеей. Я ведь против наркотиков не по моральным соображениям, а чисто из прагматизма.
***
Стенограмма пресс-конференции Яна Андерсона в клубе "На Брестской", Zvuki.ru, 16.04.2003:
Ian Anderson: - ...Я каждое утро встаю в 7 утра. Настоящая рок-звезда в это время только ложится спать. Я пью свою вторую чашку декофеинированного кофе в 7.30. А настоящий рок-музыкант отрубается после дозы кокаина или героина, находясь на грани жизни и смерти - это обычная рок-н-ролльная жизнь. Но я не играю в гольф, я не рыбачу... я, на самом деле, очень скучный человек. Я, пожалуй, самый скучный человек из тех, что играют музыку, потому что я просто ее играю. И музыка - это моя работа, мое хобби, моя страсть. И я почему-то не думаю, что мне нужно жить в стиле рок-н-ролла. Так что в основном я, конечно, фальшивый. Я - хуже, чем фальшивый "Роллекс".
***
Из интервью с Я. Андерсоном, "Коммерсант-Weekend", 04.04.2003:
- В России Jethro Tull любили особенно нежно. И любовь остается до сих пор. У вас есть этому объяснение?
- Возможно, есть. Есть страны, в которых по историческим и каким-то еще причинам у людей особенно большое сердце. Я замечал такое в Италии, в Южной Америке, в Финляндии. Может, тут дело в количестве водки, текилы или виски, которое выпивается местными жителями. Так вот, эмоциональным людям, людям, которые могут заплакать, как я заметил, именно таким нравится Jethro Tull.
***
Из интервью с Я. Андерсоном, 26.05.2002:
— И напоследок ― стандартный вопрос о Top-5 ваших любимых альбомов Jethro Tull...
― Наш второй альбом “Stand Up” (1969) ― это первая работа со стилистически разными песнями, а не просто блюзами. Затем, что очевидно, “Aqualang” (1971). Третий альбом ― “Songs From The Wood” (1977), ведь это же просто эталон звучания Jethro Tull как единой группы. Затем ― “Crest Of A Knave” (1987), ведь песня “Budapest” с него ― один из лучших номеров Jethro Tull. И, наконец, “Roots To Branches” (1995) ― просто хороший альбом безо всяких объяснений!
***
Из ответов Я. Андерсона на сайте группы:
- Какую бы вы выбрали для себя эпитафию?
Ответ: Скорее всего "Спасибо и спокойной ночи!" Или - "А не могли бы вы меня утром разбудить?" Этого, пожалуй, было бы достаточно".
Автор и координатор проекта "РОК-ПЕСНИ: толкование" -
© Сергей Курий
BeSpaleva » Ср ноя 10, 2010 10:58 am
BeSpaleva » Пт дек 10, 2010 1:32 pm
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3